Леонид Бондарь

Партия

эссе

«Но максимальные баллы за критерий <…> педагог может получить лишь при условии концентрации внимания на определенной проблеме, имеющей для него личностную значимость, при выходе на более серьезный уровень ее осмысления, умению увидеть пути решения»[1].

 

Расстановка фигур

Так сложилось, что уже некоторое время учитель – шахматная фигура, стоящая под боем. Уязвимая это профессия. Часто незащищённая от общества, но с большой ответственностью. А здоровье, физическое и психическое, подорвано: «Профессиональное выгорание-с... Как врач я бы рекомендовал вам съездить в Баден-Баден, но как человек неравнодушный, выпишу вам больничный на пять дней – передохните, выспитесь…». А разменять такую фигуру во время партии всегда можно, даже выгодно.

Конечно, ценность фигур бывает разной. И «в мире шахмат пешка может выйти – если тренируется – в ферзи!»[2], но не принято, не принято поднимать среди учителей проблемные вопросы. Точнее, поднимаются они всегда и везде: на переменах, «окнах», в столовой и кулуарах, но почти никогда на официальном уровне. Для этого надо либо отчаяться, либо иметь броню, либо склочный характер, либо особые условия…

Но фигуры расставлены. Что ж, двинемся к другой стороне поля: aut vincere, aut mori![3]

 

Дебют

Личностные результаты освоения основной образовательной программы основного общего образования должны отражать: <…> формирование целостного мировоззрения, соответствующего современному уровню развития науки и общественной практики, учитывающего социальное, культурное, языковое, духовное многообразие современного мира…[5]

 

Каждый скажет, что цельная личность – хорошо, а раздробленная личность – сиречь больная, и её следует исцелить, то есть сделать целой[6]. Однако расчленение и разделение – важный элемент научного подхода (и старая тактическая уловка: divide et impera![7]).

Химия, физика, математика, лингвистика, философия – любая наука дробила (и дробит в пыль!) до атомарных частиц мироздание. А потом собирала заново: когда лекарство от чумы, а когда и термоядерный заряд. Но в исследовательском порыве следует помнить, что членить живое (человека, существо, иное начало) – безнравственно («а это – бандитизм»[8]), даже во имя науки, хотя прецедентов достаточно. Что касается дробления ещё более тонких материй, духовных или душевных, тот тут вообще приходится умолкнуть, ведь слово «шизофрения» переводится с греческого как «раскалывание рассудка».

Древнегреческий философ Зенон использовал математические законы, формально верные, чтобы доказать, противоречивость концепций движения и пространства. Согласно его измышлениям, быстроногий Ахилл не догонит черепаху, а летящая стрела пребывает в неподвижности. Эти умозаключения основывались на понятии дискретности, неприложимом к реальному пространству и времени. Однако апории Зенона, несмотря на свою очевидную абсурдность, послужили дальнейшему развитию логики, математики и философии, были отражены в литературе и других видах искусства, хотя и не соответствовали течению жизни.

Не движется летящая стрела, бесконечно делится дистанция между Ахиллом и черепахой… Но скользит по клеткам доски фигура. И пусть каждый шаг для неё может стать последним, дебют разыгран – партия в разгаре.

 

Миттельшпиль

Сделать выпад в сторону свящённой коровы – рискованно. Объявлять ФГОС – одной из проблем современного образования – либо недальновидная глупость, либо отчаянная храбрость (хотя таких храбрецов в Интернете более чем достаточно, и выражаются они похлеще).

Однако не стоит торопиться «есть» нахальную фигуру – диспозиция может быть весьма непростой. И потому позвольте сделать небольшое лирическое отступление.

 

Лирическое отступление 1

Я решил, что буду учителем, когда сам ещё учился в школе. Почему? Да потому что я прекрасно отличал интересные уроки от скучных. И до сих пор сохранил уверенность, что интересный урок – это урок правильный. «Хочу, чтобы все уроки были интересными» - так я, одиннадцатиклассник, сказал себе и отправился на замену к пятиклашкам читать «Хоббита» по ролям. Это было ужасно весело, хотя я совершенно не представлял тогда, что такое методика и как должен стоиться урок. Но радость, которая царила тогда в классе, помнится до сих пор.

В университете я всё ждал: когда?! когда же нас отведут в школу или хотя бы разыграют с нами урок, ведь объяснять на примере, при ролевой игре, гораздо интереснее, чем давать сухую теорию «от сих до сих». К сожалению, ни похода, ни ролевой игры, ни театрализации (даже фарса!) я не дождался. Методика преподавания была как картон, как пыльная брошюра из библиотечного хранилища.

Однажды я высказал своё недовольство преподавателю. Она поскучнела и сказала: «Когда вы, Леонид, станете учителем, я буду с нетерпением ждать от вас приглашения на ваши уроки». Хорохорясь, я сказал: «Обязательно».

Попав на практику, я принялся делать уроки, пытаясь соединить скучноватую методику со своими представлениями о хорошем занятии. Потом махнул рукой на дотошное следование правилам, оставил только формальный их оттиск, а всё время подготовки тратил на попытку придумать что-то интересное. Наставники и куратор остались довольны. Но, главное, довольны остались ученики.

А потом я пришёл работать в школу.

И услышал это. ФГОС.

 

Миттельшпиль (продолжение)

Федеральные государственные образовательные стандарты обсуждали и обсуждают все, кому не лень. На самых разных уровнях. В самых разных выражениях. Официальные формулировки: «образовательное учреждение успешно реализует ФГОС» или «то-то и то-то не соответствует ФГОС». Но я не слышал, чтобы кто-то говорил: «ФГОС – это хорошо!» Или «моя жизнь после введения ФГОС стала лучше!». На индивидуальном, человеческом уровне есть только глухое раздражение, ворчание, страх.

Когда я первый раз прочитал ФГОС, я подпрыгнул от радости: да я же всё это делаю! Я же молодец! Ах, какая свобода действий, какие перспективы, нет чётко очерченных границ!..

Я почувствовал дух свободы и эксперимента, который витал в воздухе во время моего школьного детства (ведь именно из детства наши представления о том, как должно быть). Сделай интересный урок, и тогда в него легко впишутся все-все-все требуемые достижения результаты! Ну, почти все. Хотя, если посмотреть, как-то не совсем… Да как же урок-то повернуть, чтобы он не был топорным… и, кажется, как-то мало усилий направлено на достижение личностных результатов. Или достаточно? Или всё-таки мало? У кого спросить? Да нет, тьфу-тьфу, всё есть. Чего-то больше, чего-то меньше… А чего должно быть больше? А чего меньше? Листаю ФГОС. Не сказано, сколько. Ну и ладно.

А потом приходят и говорят: «Всё у вас хорошо, но… как-то… Хм… а на достижение каких метапредметных результатов был направлен вот этот элемент урока? Кхм… кажется, как-то не совсем, да... А вот личностных могло бы быть и поменьше... Насколько поменьше? Нууу… вот у вас не было формирования основ экологической культуры… были? Где? Что-то не заметно…»

Я спрашиваю у сидевшей на уроке коллеги:

 - Ну как?

 - Во! – она показывает большой палец.

 - А как же метапредметность?

 - Всё было! Вообще отлично!.. Хотя… знаешь, лично я бы… ммм… знаешь, всё-таки сказала о народах России.

 - На основании какого материала?!

 - Не знаю, но я бы придумала…

 

Лирическое отступление 2

Вот лежит молоток. Простой молоток. Хочешь – гвоздь забей, хочешь – на стенку повесь, хочешь – по пальцу себе дай. Он был, есть и будет простым молотком. Инструментом. Придуман людьми, для людей. Кстати, в последнее время в инструкциях к бытовой технике часто пишут: «Не предназначен для использования людьми с физическими и психическими ограничениями».

 

Шах

ФГОС – инструмент. Он ни хороший, ни плохой. Это инструмент, неподвижный, мёртвый, расчленённый и собранный, каким и подобает быть инструменту. Он по-своему дискретен, дробит и разъясняет. Но он не имеет шкалы, им нельзя измерить количество. Можно только сказать: есть или нет. Но говорит и фиксирует это «есть/нет» другой человек, опираясь на ФГОС, а не сам ФГОС.

Если бы ФГОС был рекомендацией, многое встало бы на свои места. Но стандарт требует. Давайте потребуем чего-нибудь у кого-нибудь. Ответ будет: «Сколько вешать в граммах?»

Кто решает «достаточно» или «не достаточно»? Люди. У которых в руках молоток, простите, оговорился, я хотел сказать «ФГОС».

Нет ничего страшнее, чем инструмент без ограничений. Потому что меру выставляет тот, у кого он в руках. И можно эти границы сжимать, пока из камня, как в сказке, не побежит сок.

Вот так и ходят люди разной силы с одинаковым инструментом. У кого-то мощи немерено. Кто-то ловок да хитёр, хотя слаб и тщедушен – такого не прищемишь. У кого-то броня стальная. Кто-то учит остальных пользоваться инструментом. А есть и шарлатаны-авантюристы. Всё как в сказке, всё как у людей.

 

Эндшпиль

«СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЁТ ОБИЖЕННЫЙ![9]»

 

Как сделать так, чтобы никто никому пальцы не защемлял? Можно у всех инструмент этот поотнимать да и выбросить. Так появится другой. И снова круговерть начнётся.

Можно выдавать инструмент только тем, кто будет использовать его во благо. Но как измерить это благо?

Можно доработать напильником: указать меру, процентное соотношение, досконально вычислить, раздробить на подгруппы, «молекулы на атомы»[10]. Выявить сотни элементов, составляющих целое. И вспомнить, что мозг человека с трудом удерживает в памяти больше семи вещей одновременно. А потом – про апории Зенона, неприложимые к реальности.

Зенон создал их, чтобы подчеркнуть противоречивость времени, пространства, множества. Эти материи таинственны. Их можно попытаться измерить, как можно измерить вдох, но ни один человек в здравом уме не будет думать о том, какие группы мышц ему надо напрячь, а какие расслабить, чтобы дышать. Медик может зарегистрировать и описать этот процесс для науки, а если с дыханием буду проблемы, определить, на какой из стадий что-то случилось. Но миллиарды людей продолжат дышать, как ни в чём ни бывало…

Как известно, не сумев возразить Зенону на то, что движения нет, Антисфен-киник встал и стал ходить, полагая, что доказательство делом сильнее всякого возражения словом. Процесс обучения – такая же живая и противоречивая материя, как время и пространство. Таинственная, как любовь и восхищение. Непрерывная (не дискретная!) как дыхание, как биение сердца. Раздели живое целое, останови, и поймёшь, что оно – мертво.

 

XXX[11]

  

Развязка всё ближе. Почти нет фигур на доске, но упрямая пешка всё ещё движется по вертикали.

«Зачем ты написал всё это? – скажут друзья, - Работать надоело? Тебе не страшно?»

Знаете, свобода, свобода преподавания, – это проблема, имеющая личностную значимость. И только обладая свободой, защитой от людей с молотком, я могу работать, чувствовать себя спокойно, делать уроки интересными, не ощущать себя под боем.

Только свободная и цельная личность может воспитать свободную и цельную личность. За это можно и побороться. До той стороны всего два шага.

Как вы думаете, дойду?

 

[1] Методические рекомендации к написанию эссе (Учитель года)

[2] Высоцкий В.С. «Честь шахматной короны. II. Игра»

[3] Победа или смерть!

[4] Здесь и далее курсив мой, Л.Б.

[5] Приказ Минобрнауки России от 17 декабря 2010 года № 1897 «Об утверждении и введении в действие федерального государственного образовательного стандарта основного общего образования», стр. 5

[6] Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т. М.: Прогресс, 1987. Т. 4. Стр.297

[7] Разделяй и властвуй!

[8] Высоцкий В.С. «Товарищи учёные»

[9] Стругацкий А.Н., Стругацкий Б.Н. «Пикник на обочине»

[10] Высоцкий В.С. «Товарищи учёные»

[11] Слово из трёх букв по горизонтали, обозначающее конец шахматной партии